Психоаналитическое понимание сказки «Три медведя».
Выбирая сказку для анализа, мне случайно попалась на глаза русская народная сказка «Три медведя». Сначала я засомневалась, что смогу найти в ней материал для психоаналитического исследования и отнеслась очень скептически к такому выбору. Но перечитав сказку еще раз, мне в голову пришла мысль: «Так ведь это же сновидение! Девочка спит и видит сон!». Именно такой поворот мысли и дал мне возможность рассмотреть эту сказку с точки зрения психоанализа.
Коротко напомню ее содержание.
Одна девочка пошла в лес и заблудилась. В поисках дороги домой она набрела на маленький домик, двери которого были открыты. В домике никого не было, и она вошла. В этом домике жили три медведя: отец-медведь Михаил Иваныч, медведица Настасья Петровна и медвежонок Мишутка. Медведей дома не было, они ушли гулять по лесу.
В домике было две комнаты: столовая и спальня. Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлёбкой. Первая чашка, очень большая, была Михайлы Иванычева; вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина; третья, синенькая чашечка была Мишуткина. Около каждой чашки лежала ложка: большая, средняя и маленькая. Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из средней чашки; потом взяла маленькую ложечку и похлебала из синенькой чашечки. Мишуткина похлёбка показалась ей лучше всех.
Затем девочка захотела сесть и увидела у стола три стула: один большой — Михайлы Иванычев; другой поменьше — Настасьи Петровнин; третий маленький, с синенькой подушечкой, — Мишуткин. Она полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул — на нём было неловко; потом села на маленький стульчик и засмеялась — так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колени и стала есть. Съела всю похлёбку и стала качаться на стуле. Стульчик проломился, и она упала на пол. Девочка встала, подняла стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая — Михайлы Иванычева, другая средняя — Настасьи Петровны, а третья маленькая — Мишуткина. Девочка легла в большую — ей было слишком просторно; легла в среднюю — было слишком высоко; легла в маленькую — кроватка пришлась ей как раз впору, и она заснула.
Тем временем домой вернулись голодные медведи и захотели обедать. Но их похлёбка оказалась съедена, стулья сдвинуты с места, а стульчик Мишутки был сломан. В другой горнице медведи обнаружили смятые кровати и… спящую девочку. От пронзительного визга Мишутки девочка проснулась, открыла глаза, увидела медведей и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в него и убежала. Мишутка хотел ее укусить, но не успел. Медведи девочку не догнали.
Именно такое завершение сказки и натолкнуло меня на мысль, что всё описанное выше есть ничто иное, чем сон девочки. Только проснувшись и открыв глаза можно спасись от медведей.
Итак, если считать наше предположение верным и сказка описывает сон, то попробуем для начала проанализировать элементы сновидения девочки.
В самом начале повествования мы встречаем первый элемент – лес. Исторически лес тесно связан с проведением обряда инициации и присутствует почти во всех сказках в том или ином виде. Лес символизирует границу между миром живых и миром мертвых, миром реальным и миром фантазий; границу между сном и явью, миром внешним и миром внутренним. Т.е. лес выполняет функцию некого фильтра. Подходя к этому элементу психоаналитически, можно говорить о том, что любая растительность в сновидении описывает волосы на гениталиях обоих полов, которые также обозначают своего рода границу входа в пространство тела и являются естественным фильтром.
Далее девочка попадает в домик с открытыми дверьми. Это второй элемент, который мы встречаем в сказке. Понятие дома/домика/избушки также неразрывно связано с обрядом посвящения. Но нас больше интересует толкование этого символа с точки зрения психоанализа. Дом в сновидении часто обозначает человеческое тело в целом, символ комнаты больше относится к матке, а открытая дверь – к половому отверстию. Входы во внутренние полости тела могут быть представлены в виде переходов между комнатами или в виде окон.
Затем мы узнаём, что этот домик принадлежит трём медведям. Дикие звери в сновидении символизируют чувственное возбуждение, а также любые другие грубые желания и страсти. Образ медведя может быть истолкован и как тотемное животное, как Закон отца. Важно отметить и число три, т.к. оно является священным для изображения мужских гениталий. Указание на то, что в домике было две комнаты (столовая и спальня), отсылает нас к размышлениям о первофантазмах – первосцене и каннибалистической трапезе. Мы вернемся к ним несколько позже. Обратим внимание на само число два. На языке символического порядка оно может означать женскую грудь (домик с двумя комнатами – женское тело и грудь). Поведение девочки в домике напоминает нам попытку идентификации с родительскими фигурами и их ролями в семье, а также вновь отсылает к обряду инициации, приобщения к социуму. Пробуя есть похлёбку из разных мисок, пытаясь расположиться на каждом из стульев, ложась в кровати медведей, она как будто примеряет на себя разные роли - отца, матери и ребенка. Вероятно, так выглядит желание поместить значимые объекты внутрь себя, присвоить их качества, сделать частью своей психической жизни, установить связь с поколениями и перенять ценности.
Сновидение позволяет получить опыт удовлетворения этих желаний и обрести понимание, что роли родителей для нее пока слишком велики, неудобны, неловки, они ей не по силам («Она полезла на большой стул и упала»). Зато роль ребенка подходит и нравится ей больше всего: «Мишуткина похлёбка показалась ей лучше всех»; «села на маленький стульчик и засмеялась — так было хорошо»; «легла в маленькую — кроватка пришлась ей как раз впору». Но стоит обратить внимание на пол Мишутки, он мальчик. Нам не известно, есть ли у девочки брат, как относятся родители девочки к ее полу, о ребенке какого пола они мечтали и т.д. Мы можем лишь рассуждать о том, что во сне девочке удалось исполнить желание занять место мальчика, т.е. завладеть пенисом, которого у нее нет.
Символикой полового акта в сновидении являются любые ритмичные движения. В нашем случае девочка качается на стуле Мишутки пока тот под ней не проламывается. Как мы уже говорили ранее, какая-либо информация о членах семьи девочки у нас отсутствует, поэтому мы не можем выдвигать гипотезы о наличии инцестуозных желаний по отношению к ее брату. Но мы можем предположить наличие богатой сексуальной жизни девочки. Это могут быть как инфантильные фантазии сексуального характера, так и детский аутоэротизм. Вероятно, она еще свободна от запретов и ограничений взрослой сексуальности, для нее еще не существует пропасти между животным и человеком, еще нет запрета сексуального удовлетворения с близкими по крови родственниками. В том числе, на подобные размышления нас наталкивает желание девочки лечь в кровать сначала отца-медведя, затем матери-медведицы, а потом и медвежонка.
Но что мы можем наблюдать? Девочка уже имеет представление о запретности своих сексуальных желаний, о возможном наказании за их удовлетворение. И мы снова встречаем тотемическую замену отца в виде голодных медведей, которые вернулись домой и обнаружили, что уклад их жизни нарушен, Закон отца нарушен. Следовательно, девочка должна понести наказание - она должна быть съедена или хотя бы укушена Мишуткой. Но девочке удается избежать наказания. Она выскакивает в открытое окно – символ отрытых глаз при пробуждении ото сна – и убегает от медведей.
Попробуем обобщить полученные в ходе нашего анализа результаты и сделать некоторые выводы и предположения.
Итак, если обратиться к материалу сказки, известно, что в нём содержатся элементы обряда инициации. Иногда само посвящение проводилось в лесном шалаше, избушке или домике. В сказках также описано и непосредственное возвращение героя домой из лесной избушки (т.е. без каких-либо трансформаций), но это всегда или дети, или девушки. В нашей сказке возвращение домой никак не обозначено, но такой финал можно предположить. Сказочный сюжет даёт понять, что девочка не подвергалась никаким изменениям: она не проходила испытаний, не вступала в брак, не умирала, не воскресала и т.д. Эта информация является подтверждением того факта, что девочка еще не вступила в период половой зрелости, она еще ребенок.
В начале нашего исследования мы предположили, что описываемые сказкой события представляют собой сновидение девочки, и старались следовать выбранной концепции на протяжении всей работы. Давно известно, что детские сновидения не бессмысленны, что это понятные полноценные душевные акты. Детские сновидения почти лишены искажения, т.е. их явная и скрытая части совпадают. Главной характерной чертой сновидения является то, что оно побуждается желанием, исполнение этого желания становится содержанием сновидения. Другой такой же постоянной чертой является то, что сновидение не просто выражает мысль, а представляет собой галлюцинаторное переживание исполнения желания.
Так исполнение каких же детских желаний нам удалось обнаружить в исследуемом материале? Сон погрузил девочку в состояние, в котором она пребывала до своего рождения, и первым появляется бессознательное желание возвращения в материнскую утробу. Именно состояние сна позволило ей пройти обратный путь – через лес попасть в домик, войдя сквозь отворенную дверь в горницу (символическое изображение волос на гениталиях, полового отверстия и матки). Путь к слиянию с материнским телом, к удовлетворению желаний, состоянию нирваны, океанического счастья, безобъектного состояния.
Далее мы встречаем первофантазм о каннибалической трапезе и попытку определения своей полоролевой идентичности, а также выбор первого сексуального объекта. Девочка «примеряет» роли отца, матери и ребенка, поочередно пытаясь занять место каждого из них. Так, мы можем сделать вывод о том, что у нее уже появилось понимание разницы полов и разницы поколений (например, у медведей-родителей есть имена и отчества). Можно обнаружить и зависть к пенису. Занимая каждый раз сначала место Михайлы Иваныча (его миска, ложка, стул, кровать), девочка стремится к обладанию своим отцом как владельцем того самого желанного органа. Но она все-таки неспособна заполучить пенис отца и находит ему замену в виде других источников сексуального удовлетворения - удовольствие от похлёбки Мишутки, раскачивания на его стульчике и сна в его кроватке. Здесь желания девочки обнаруживают свою инцестуозность, которая тесно связана с каннибалистическим фантазмом.
Нам не так уж важны сведения о составе семьи, чтобы обнаружить имеющийся запрет на инцестуозные отношения с близкими по крови родственниками. Вероятно, у девочки уже есть представления о Законе отца и страх наказания за его нарушение. Это находит своё символическое отображение в возвращении домой голодных медведей, которые хотят съесть девочку. (А может быть, девочка хочет их съесть, сделав частью себя и завладев пенисом отца?..) И тут сновидение снова исполняет ее желание, желание избежать наказания, - «…она выскочила в окно и убежала».
В сказке-сновидении нашла своё отображение и фантазия о первичной сцене. Домик с отворённой дверью, внутри которого имеются две комнаты, — это символ женского (само тело, половое отверстие, матка, число два – женская грудь). Три медведя – символ мужского (число три обозначает мужские гениталии, медведь – тотемное животное, Закон отца). Медведи то гуляют по лесу, то возвращаются в домик; то покидают его, то снова входят в отворённую дверь… Как слияние мужского и женского в процессе любовного акта, страсть и чувственное возбуждение которого символизируют дикие звери. Девочка в домике трёх медведей - фантазм объединяющий ребенка и его родителей в соитии. Сцена пленительная и невыносимая. Пробуждение ото сна как возможность спастись?..
Таким образом, подводя общий итог нашему психоаналитическому исследованию, можно сделать вывод о том, что нам удалось обнаружить в архаических слоях детского бессознательного первофантазмы (первосцена, соблазнение, кастрация, возвращение в утробу матери, каннибалистическая трапеза), вокруг которых организуется психическая реальность девочки. Пространство сновидения приоткрыло дверь в мир ее душевных переживаний и тайных желаний, позволило проследить движение психических сил в направлении к разрешению проблематики эдипового комплекса. Но, к сожалению, на этом материал сказки заканчивается, и дальше можно только фантазировать, по какому пути продолжится психосексуальное развитие нашей героини.
Выполнила Авдюшина Ольга Николаевна
Список использованной литературы
1. Андре Жак, 100 слов психоанализа / Пер. с фр. – М.: Когито-Центр, 2022. – 165 с.
2. Введение в психоанализ / Зигмунд Фрейд; [пер. с нем. Г.В. Барышниковой]. – Москва: Издательство АСТ, 2022. – 544 с. – (Эксклюзивная классика).
3. Морфология волшебной сказки; Исторические корни волшебной сказки / Владимир Пропп. – М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2022. – 640 с.
4. Толкование сновидений / Зигмунд Фрейд; пер. с нем. Я. Когана – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2023. – 512 с. – (Азбука-классика, Non-Fiction).
5. Тотем и табу: психология первобытной культуры и религии. / Зигмунд Фрейд. – Москва: Эксмо, 2022. – 224 с.
6. Французская психоаналитическая школа / Под ред. А. Жибо, А. В. Россохина // Ж. Лапланш, Д.-Б. Понталис. Первофантазм. Фантазм первоначал. Первоначало фантазма. СПб.: Питер Принт, 2005.
7. Фрейд Зигмунд. Знаменитые случаи из практики / Пер. с нем. – М.: «Когито-Центр», 2016. – 538 с.
8. Я и Оно: [сборник] / Зигмунд Фрейд; [пер. с нем. А. Анваера]. – Москва: Издательство АСТ, 2022. – 352 с. – (Эксклюзивная классика).
9. О. А. Кальчева, "Каннибалистическая фантазия и вопросы идентификации".
Раздел "Сказки"
Другие эссе студентов 1-го курса: