Институт Психологии и Психоанализа на Чистых прудахКушетка для психоанализа

Аудио, Видео - Бернар Шерве, Рене Руссийон, Андре Грин

С какими реальностями мы сталкиваемся в ходе психоаналитического лечения? В этом эпизоде о влиянии реальности на курацию нам расскажет Бернар Шерве. В контексте недавней пандемии и вызванных ею потрясений Бернар Шерве предлагает нам теоретическое углубление различных понятий реальности, с которыми сталкивается психоаналитик, предложит новые определения терминов вторжение, извержение и взлом, а также покажет, как взаимодействуют и коррелируют внутренняя и внешняя реальности. Таким образом, он объяснит нам, как травмирующая внешняя реальность, вторгаясь в лечение, реактуализирует инфантильную сексуальность, задействованную в детстве во время открытия различий полов. Он покажет нам, как аналитик, будучи хранителем психической жизни, должен принимать во внимание все эти виды реальности в ходе работы с пациентами. Аналитик должен уважать и даже способствовать периоду иммобилизации и временного отрицания, вызванный оцепенением, не упуская из виду необходимость возобновления аналитического процесса на следующем этапе, прежде чем добиться возрождения либидо, что является целью работы сновидения и работы на сеансе.

Бернар Шерве — психиатр и психоаналитик. Он живет и работает в Париже и Лионе. Бернар Шерве является титулярным членом, обучающим (тренинг-аналитиком) и бывшим председателем Парижского психоаналитического общества (SPP), а также членом Совета и Исполнительного комитета Международной психоаналитической ассоциации (IPA). Бернар Шерве также является научным руководителем Конгресса психоаналитиков франкоязычных стран (CPLF). Он основал издательство «СПП Эдисьон» (SPP Editions) и является автором многочисленных статей, опубликованных во французских журналах по психоанализу и психосоматике, а также в «Международном журнале психоанализа» (The International Journal of Psychoanalysis). В 2018 году он был удостоен премии Мориса Буве за собрание своих работ. Бернар Шерве выступил на Конгрессе психоаналитиков франкоязычных стран с докладом на тему аprès-couр, и его дальнейшие работы на эту тему вылились в написание книги на английском языке « Après-coup в психоанализе: исполнение желания и мысли» (Après-coup in Psychoanalysis: The Fulfilment of Desire and Thought), которая будет опубликована в 2022 году издательством «Рутледж» (Routledge). Он также является автором статей для Энциклопедического словаря IPA.

Меня зовут Джулия Флор Алибер, и я рада представить вам «Беседы о психоанализе» — подкаст, посвященный актуальным темам психоанализа во всем мире, в котором звучит голос самих авторов. Эта серия подкастов издается Международной психоаналитической ассоциацией IPA в рамках деятельности комитета IPA по коммуникациям и выпускается редакционной группой IPA по подкастам. Руководитель группы — Гаэтано Пеллегрини. Чтобы всегда быть в курсе новых выпусков, подпишитесь на нас прямо сейчас.

 

Влияние реальности на психоаналитическое лечение и на работу по отказу аналитика и пациента.

Какие реальности вовлечены в процесс лечения? Понятие вторгающейся реальности часто используется в психоанализе и оно ассоциируется с идеями извержения и взлома. Таким образом, несколько терминов оказываются связанными: реальность, вторжение, извержение и взлом. В этом подкасте я рассмотрю проблему извержения вторгающейся реальности, имеющей взламывающее воздействие на работу во время сеанса, и в частности имеющей последствия для работы по отказу, как со стороны психоаналитика, так и со стороны пациента. На выбор этой темы, очевидно, повлияло недавнее прошлое в виде извержения пандемии. Мы можем также предполагать здесь некоторую сверхдетерминированность, идущую из прошлого, из реминисценций о бедствиях, следующих друг за другом и распространяющихся на целые цивилизации. Это переплетение темпоральностей приводит в действие закон психики, определяющий ее работу по проработке переживаний травматического опыта, независимо от того, исходит ли он изнутри психики или вызван внешними реальностями. Это закон использования свежей травмы для лечения старой, когда недавняя и старая травмы коррелируют друг с другом посредством взаимной аналогии и отрицания, с переносом прошлого в недавнее и пробуждением прошлого недавним, а также с диссимуляцией прошлого недавним и наоборот. Чтобы понять, какая реальность может считаться вторгающейся и взламывающей, нам необходимо сначала обратиться к психоаналитическим концепциям реальности и разграничить реальность сенсорного восприятия, собственно психическую реальность, включая реальность идентичности восприятия, которую мы познаем через сновидения, реальность психики с бессознательными влечениями и бессознательными процессами, а также реальность психического функционирования тех, кто служит идентификационной опорой в выстраивании психической жизни, — родителей, опора для переноса во время лечения — аналитика, а также объектов латерального переноса. К этому следует также добавить реальность связей и сопоставления этих различных реальностей — корреляцию, транспозицию, метафоризацию, отождествление и их смешение. Каждая из них приводит к новым дифференциациям. Например, реальность сенсорного восприятия разделяется на осязаемую реальность и реальность нехватки. Первая, осязаемая реальность, порождает следы, способные стать репрезентациями вещей, в то время как вторая, реальность нехватки, не порождает никаких следов, а значит и никаких репрезентаций. Но она порождает работу мышления с ее эмоциональными и чувственными переживаниями.

Эти две реальности — осязаемое и нехватка — обозначаются в языке конкретными словами. Но реальность нехватки гетерогенна с языковыми знаками, которые используются для ее обозначения. Язык сам по себе подразумевает потенциальность отрицания реальности нехватки. Так, нулевой знак самим фактом своего позитивного существования в качестве знака отрицает реальность нуля. То же самое касается дискурса о негативности, стирании, исчезновении. Здесь мы прикасаемся к непреодолимому пределу языка. В отношении нехватки любой язык является денегацией (Verneinung). Другие различия касаются реальностей, из которых состоит психика: это различия между психической реальностью, которая состоит из фантазий, фантазмов и образований предсознательного, и реальностью психизма, который состоит из влечений, процессов, создающих основу для работы психики и идентификаций, — этих населяющих нас других. Помимо всех этих различий, фундаментальное различие внутри психики — это различие между регрессивной тенденцией влечений к исчезновению и тенденцией производить психические содержания под эгидой императива регистрации\вписывания. Эти различные реальности коррелируют между собой.

Сенсорное восприятие используется бессознательными составляющими психики. Таким образом, императив выстраивания психических содержаний использует осязаемые реальности, в то время как тенденции к исчезновению переносятся на восприятие нехватки. Это фундаментальное различие в психике классически рассматривается в психоанализе через призму сенсорной реальности, на которую оно переносится, в частности, через различие полов, которое фактически объединяет два различия: между мужским и женским и между обладающим и не обладающим. Я понимаю, что говорю об очень сложных материях, но это необходимо, если мы хотим подступиться к понятиям: вторжение, взлом и извержение. Таким образом, транспозиция эндогенного на внешнюю сенсорную реальность позволяет дополнить заголовок статьи Фройда 1925 года «Некоторые психические следствия анатомического различия полов».

Открытие глаз на разницу между полами, ее осознание происходит после транспозиции внутреннего различия между тенденцией к исчезновению и императивом вписывания на анатомическую реальность полов. Как и при разрешении Эдипова комплекса, мы открываем глаза в первую очередь по внутренним причинам и в продиктованный ими момент времени на шкале темпоральности, состоящей из различных моментов отрицания ощущений, каузальности, неузнавания и узнавания. Первоначальное отрицание разрушается на последующих этапах, в ходе которых оно заменяется работой психики, которая в конечном итоге позволяет обнаружить упомянутое различие между полами. Поэтому заголовок этой статьи Фройда можно переформулировать следующим образом: «Некоторые следствия транспозиции эндогенного различия на анатомическое различие полов».

Существует связь между отрицанием, предтечей отрицания, транспозицией внутреннего на внешнее, взломом внутреннего внешним, а также взломом посредством вторжения изнутри. Переживание взлома сопровождает, таким образом, любое разрушение отрицания, и степень сопутствующей травматизации зависит от возможности психики выполнить или нет, психическую работу, основанную на помещении\постановку в латентность. Теории травмы, инкриминирующие только внешнюю реальность и приписывающие травме только внешнее происхождение, — это теории, лежащие в основе фобий. Экстернализация бессознательных внутренних реальностей является первым этапом процесса аprès-coup. Это двухэтапный процесс, которым психика реагирует на травматический опыт. На первом этапе возникают все фобии, начиная с детства. Затем эта экстернализация заменяется помещением\постановкой в латентность и регрессивной работой латентности. Такая транспозиция на осязаемую внешнюю реальность сопровождается установлением теории каузальности, в результате чего на внешнюю реальность возлагается ответственность за травматический опыт. Это первый этап психической проработки эндогенного различия, в ходе которой задействуются два различия, составляющие разницу между полами: пара женское–мужское и пара осязаемое–нехватка.

Два термина из первой пары относятся к осязаемому и двум его категориям: видимому и сенсорному. Вторые два термина увязывают осязаемое и нехватку. Последнюю можно охарактеризовать как травматический опыт из-за корреляции между восприятием нехватки и тенденцией к исчезновению, которая является источником травматического опыта. Такие корреляции на первом этапе способствуют диссимуляции эндогенной травматической реальности. Они экстернализируют внутреннее травматическое измерение во внешнюю опасность согласно логике детских фобий. Тревога и боязнь трансформируются в страх и панику.

   Продолжение +

Перевод Л. И. Фусу

rr 

 René Roussillon:


... Детские теории - это не только детские сексуальные теории, но и теории страданий, ухода, лечения, нехватки.
Внутренняя нехватка иногда заполняется с помощью пищи, как съедобной, так и аффективной.

Дети строят свои фаллические теории находясь под большим влиянием культурных веяний. Мальчики страдают, что не могут быть девочками и наоборот. Хочется быть и тем, и другим, иметь всё. Идея: "я страдаю, потому, что мне чего-то не хватает", "я страдаю потому что у меня слишком много чего-то".

Эксцесс, избыток требует эвакуации либо посредством злости, либо орально - рвотой, анально - частым стулом, психически - отвержением, выбрасыванием.

О влиянии прежних теорий ухода и лечения. Рене Руссийон изучил тщательно в национальной закрытой библиотеке месмеризм, гипноз, все возможные методы лечения до 19 века, биоэнергетику, методы аббата Фариа, который вылечил огромное количество людей, он учился в Индии до того, как попал в тюрьму.

Рене Руссийон обнаружил формулу Фройда о том, что истерики страдают от реминисценций задолго до прочтения об этом у него. Старые методы вплелись в аналитический метод, но об этом мало говорят. И мало замечают. Отношения мать-дитя - гипнотические, медиумические, все знают, что мать чувствует свое дитя, но не задумываются о том, как это происходит. Промежуточное состояние между сном и бодрствованием - это близкое к аналитическому и к описанному Ференци, которому удалось вылечить, используя это состояние огромное количество военных. (Кто еще не прочитал книгу Тьерри Бокановски "Ференци" поспешите это сделать, Р. Руссийон часто на него ссылается).

О важности сонастройки, аккордажа, синхронизации с пациентом. Много знающих и талантливых аналитиков не могли добиться успехов в лечении своих пациентов именно по этой причине.

Говорит о том, что не стоит пренебрегать всеми другими методами лечения; если человек работает, используя при этом непонятные и неизвестные нам методы, да еще и не один год, а порой больше 10, значит это не случайность и не пустота и скорее стоило бы аналитикам у них чему-то научиться, тем, кто использует нетрадиционные методы, хотя бы их интуиции и способности к аккордажу.

 

* * *


Мономорбидные симптомы. Тревога. Или и тревога и соматические проявления, безработица. В американском журнале JAMA об этом есть много статей.

Р. Руссийон рассматривает различные диспозитивы, способы для оказания помощи больным. Среди них есть и такие, которые учитывают аналитическое мышление, но аналитическое мышление сильно отличается в разных странах. Нередко, несмотря на культурные и прочие отличия, аналитики разных стран могут говорить друг с другом (что вовсе не означает, что при этом они согласны друг с другом), понимать друг друга, рассуждать, спорить. Это потому, что всех нас объединяет общая теория. Мы все не работаем с младенцем как со взрослым. Говорит об учебнике, который вышел недавно, что он не назвал бы его мангалом, а введением в психоанализ. В учебнике представлены главные принципы клинической психологии и психоанализа. Говорит о том, что учиться придется всем всю жизнь.

Клинический метод. Клиническое мышление. Клиническая практика. Клинический диспозитив.

Клинические психологи читают психоаналитические книги. А им говорили, что теория привязанности не стыкуется с психоаналитической теорией. Говорит, что есть много различных ассоциаций, которые не являются аналитическими, но аналитически ориентированы. О важности личной терапии. О том, что невозможно работать с другими, если не научился исследовать себя и если не проделал эту работу. О том, как важно на протяжении ряда лет еженедельно встречаться с супервизорами. Во Франции работает 45 тысяч клинических психологов (к. п.). В отличие от аналитиков, которые работают в своих кабинетах, к. п. чаще работают в учреждениях. Психоаналитики все реже говорят о Я-коже, о конверте - Анзьё уже забыт. Психологи редко держат в голове кастрационную тревогу.

Нынешнее состояние дел связано с Лапланшем, Видлошером, Лебовиси. Невозможно научить студентов тому, в чем они не смогли практиковаться. ...

Перевод Л. И. Фусу

ag 

 Andre Green:

 

Андре Грин о нарциссизме.

Когда Фройд говорит о нарциссизме, создаётся впечатление, что люди понимают, о чем идет речь. Даже часто говорят о других: он "нарциссичен". Он говорит о тех, кто чрезмерно интересуется собой, но мало чувствительны к другим.

Вернемся к мифу. Нарцисс очень красив, но у него есть определённое нарушение, он повреждён кое-чем, он не чувствителен к тому, что его красота может вызвать в других, в частности, у женщин, к тому, что он может быть привлекательным для других. Известно, что нимфа Эхо, которая, впрочем, была не просто эхом, а его эхом, влюбляется в него, но отвергнута им. Нарцисс однажды увидел свое изображение в воде и был настолько впечатлен своим отражением, своей красотой, что стал себя тщательно рассматривать и это привело к тому, что однажды он соскользнул и утонул.

Итак, мы замечаем, что Нарцисс не узнал себя, он не случайно так долго всматривался и рассматривал себя, рассматривал, как незнакомца, да, при этом впечатляясь видом того, кого он разглядывал, но не узнавая в нем себя и это продолжалось до тех пор, пока он не утонул.

Любовь направленная только лишь к себе обедняет нашу жизнь. Речь идет об эффекте заточения, закрытия от мира.

Говоря о нарциссизме мы отличаем:

1. Позитивный нарциссизм, или нарциссизм жизни, это такой нарциссизм, при котором инвестиция объекта превалирует. Это вовсе не значит, что мы находимся в альтруистической любви. Мы инвестируем и нас инвестируют. Мы любим и нас любят.

2. Мы уделяем большое значение объектам. Превалирует позитивная инвестиция объектов. Почему и для чего? Для того, чтобы мы сами получали удовольствие и делили своё удовольствие и с другими. Позитивные нарциссические решения нас подпитывают и возможно, подпитывая, помогают тем самым человеку справляться с разочарованиями и легче выдерживать свою жизнь.

3. Негативный нарциссизм, или нарциссизм смерти, связан с преобладанием деструктивности, когда объекты не инвестируются. Случается, что деструктивность бывает настолько выраженной, что тогда как к внутренним, так и к наружным объектам направляется лишь ненависть, объекты не инвестируются положительно, ненависть к другим и к себе приводит к самоуничтожению. Человек таким образом снижает свои жизненные способности и возможности.

Полагаю, что противопоставлялись организации и дезорганизации, но мало уделялось внимания дифференциации дезорганизациям типа хаотических и анеантизирующих, уничтожающих само существование, сводящие к небытию. Говорят, что анеантизирующие дезорганизации находятся за всякой хаотической дезорганизацией, но le néant существует и сам по себе, это тенденция к избавлению от привязанности, от инвестиции, что фактически является отказом от собственной природы (и это мы встречаем в разных религиях, философиях, культурах), от того, как мы были созданы.

Перевод Л. И. Фусу

 

 

Раздел "Разное"